БИЗНЕС-НАДЗОР: Валерий Калугин vs Александр Абросимов
Как предпринимателю получить недвижимость в Петербурге?
Читайте также
БИЗНЕС-НАДЗОР: Валерий Калугин vs Александр Абросимов
АУДИО И ВИДЕОВЕРСИЯ ЭФИРА В КОНЦЕ ТЕКСТА
Максим Морозов: В студии Максим Морозов, сегодня у нас в гостях председатель комитета имущественных отношений Петербурга Валерий Калугин и уполномоченный по защите прав предпринимателей в Петербурге Александр Абросимов. Коллеги, здравствуйте.
Александр Абросимов: Здравствуйте.
Валерий Калугин: Добрый день.
Максим Морозов: Говорим о работе имущественного блока Петербурга, обсуждаем наиболее актуальные вопросы. Кстати, представляя Валерия Калугина, я назвал комитет имущественных отношений, но, если не ошибаюсь, уже в этом году, в начале года должны были вернуть историческое название – КУГИ. Почему задерживается?
Валерий Калугин: Мы работаем в этом направлении, много процедурных вопросов.
Максим Морозов: Почему решили вернуть историческое название?
Валерий Калугин: Потому что это название больше подходит организации по смыслу деятельности.
Максим Морозов: Комитет по управлению государственным имуществом.
Валерий Калугин: Да, все-таки мы управляем. Второе – то, что историческое название, и очень многие известные люди в стране руководили и разрабатывали программы приватизации, и много новшеств были именно из Петербурга. Я хотел сохранить историю, традиции истории передают определенный дух команде, коллективу, который работает.
Александр Абросимов: Как корабль назовете, так он и поплывет.
Максим Морозов: Стоит ли дробить имущественный блок на несколько комитетов либо стоит вернуться к одному комитету, суперкомитету?
Валерий Калугин: В идеале, конечно, это один комитет. Технологически административно выстроить процедуру легче, чем в двух или в трех. Поэтому идет разрыв и разное делопроизводство и пошли-пошли эти истории, которые увеличивают сроки, потеря документов и все остальное. И мне надо было создать такой административный регламент и такие технологические программные продукты – во-первых, надо быть единой, не может быть разрыва. И мы, получается, делаем одно общее дело, одной цепочкой какой-то сотрудников – прием, проверка, на подпись, на вторую подпись, печать, отдал. Мы работаем в одной такой технологической цепочке.
Максим Морозов: Главное, чтобы документы не терялись.
Валерий Калугин: Регламент, да. Мы делаем, чтобы единое делопроизводство, единые регламенты сквозные и единые технологические программные комплексы. То есть человек, который подает заявление в районном агентстве…
Максим Морозов: «Кадастр-2», по-моему, называется?
Валерий Калугин: Да, «Кадастр-2». Мы еще не до конца, но 17 примерно регламентов основных мы запихнули, которые дают большой поток и где всегда были проблемы с очередями, с потерей документов.
Максим Морозов: То есть признаете, да, были потери документов?
Валерий Калугин: Были, конечно.
Максим Морозов: А на каком уровне терялись документы?
Валерий Калугин: Ну, смотрите, когда одно окно, на Стачек, сдавались там пакеты документов, там не было ни предварительной экспертизы, ничего. Потом они развозились куда-то там между организациями, кроме того, что технологии – каждую бумажку через сопроводительную записку, через делопроизводство, через канцелярию пускали. И между собой они через канцелярию, и так через канцелярию – поэтому мы все это убрали и сделали единую систему делопроизводства и единый технологический комплекс.
Максим Морозов: Насколько она электронная?
Валерий Калугин: У нас задача полностью уйти от бумаги до конца этого года. Мы даже в Федеральную антимонопольную службу написали письмо на Артемьева, потому что они требуют бумажный пакет еще, но это реально сложная вещь, да. Мы на местном уровне пытались, но они говорят, что это не наши полномочия, и мы написали обращение попробовать в качестве эксперимента перейти в Питере на электронное взаимодействие с ФАС.
Александр Абросимов: Внедрение электронного документооборота позволило контролировать. Хотя проблемы-то – они еще остались, но уже в меньшей степени количество обращений с тем, что там было утеряно. Из последних примеров могу привести – спасибо ГКУ «Имущество», они оперативно отработали, возвратили обратно предпринимателю договор, что повлекло за собой возможность ККИ выписать штраф за незаконное использование земельного участка. Но сейчас в последнее время этот вопрос так вот отрегулировали, поэтому я могу отметить, что, конечно, обращения от предпринимателей на поздний срок ответа, неподписание договоров, утерю документов значительно сократились в последнее время.
Максим Морозов: Вот как раз у нас есть вопрос от Александра Рассудова – это депутат Законодательного собрания, член постоянной комиссии по городскому хозяйству, градостроительству и имущественным отношениям.
Депутат Законодательного собрания, член постоянной комиссии по городскому хозяйству, градостроительству и имущественным отношениям Александр Рассудов Насколько эффективно работает Комитет по контролю за имуществом? И довольны ли вы взаимодействием двух комитетов: КИО и ККИ? Поскольку расторжение и контроль производит де-юре КИО, но фактическое освобождение, фактическая реализация исполнения судебных решений по освобождению помещений, земельных участков всё-таки остаётся за ККИ.
Валерий Калугин: Две такие глобальные задачи. Первое – мы доход в бюджет приносим и второе – мы даем основания для развития малого и среднего бизнеса. Что касается конкретно договора, конкретно помещения – когда мы анализировали, почему сроки такие длинные, почему так мало договоров, мы в этом году, в 19-м заключили – если все договоры взять – в 2,5 раза больше договоров, чем в 18-м году, в 2,5 раза за один год. Одна из главных задач была такая: когда освобождаются помещения и возникает длинная пауза, чтобы вовлечь обратно помещение, вот эта пауза большая, несколько месяцев, она съедала, конечно, бюджетные деньги. Там и простой помещения оказывался. Поэтому, конечно, мы сейчас стремимся взаимодействовать с ККИ, чтобы они приходили в ту точку, когда, по судебному решению либо расторгли договор и помещение не освободилось, мы сами посмотрели, оно не освободилось, тогда мы направляем, соответственно, обращение в комитет по контролю, чтобы они пришли и, в соответствии со своими функциональными обязанностями, освободили это помещение. Мы сейчас эти сроки с помощью ККИ сократили.
Максим Морозов: На сколько? Если было несколько месяцев, то сейчас эта пауза сколько длится?
Александр Абросимов: Было не несколько месяцев, были годы.
Валерий Калугин: Годы были. Мы сейчас перешли на несколько месяцев и у нас задача – этот срок должен соответствовать подготовке к следующим торгам. То есть через три месяца помещение должно выйти на торги снова.
Максим Морозов: Но все-таки, если бы был один комитет – было бы проще. Не надо было бы запрашивать документы. В пинг-понг играть.
Валерий Калугин: Любое взаимодействие с соседом – оно, конечно, несколько сложнее, чем взаимодействие с самим собой, да. Но, в принципе, у нас процесс идет положительный. Но, как раз вопрос был задан правильно, есть, над чем еще нам надо поработать.
Александр Абросимов: По ККИ еще со стороны предпринимателей я могу отметить, какие там есть жалобы. Это жалобы, связанные с тем, что это составленные акты в одностороннем порядке, использование несертифицированных средств измерения, нет у нас четкой привязки еще к координатам земельного участка, поэтому тут такое относительное – полметра сюда, полметра туда, и так далее.
Максим Морозов: Насколько это эффективно опротестовывается?
Александр Абросимов: Опротестовывают те, кто обращается в суд. Я хочу сказать, суды на сегодняшний день порядка 35-40% выносят – не так давно как раз была встреча в апелляционном суде, мы обсуждали этот вопрос, то есть суды на сегодняшний день вот такие вот односторонние акты, проведенные ими измерения и так далее не принимают в качестве доказательств и выносят отрицательные решения.
Максим Морозов: Александр Васильевич не даст соврать, что раньше жалобы были от бизнесменов на то, что необоснованно прекращались договоры аренды. Сколько сейчас судебных разбирательств, в которых КИО участвует в качестве стороны процесса, удалось ли эту проблему преодолеть?
Валерий Калугин: Проблему преодолели.
Александр Абросимов: Могу сказать, что мы на последнем общем приеме – хотел донести до радиослушателей, что мы регулярно практически, раз в месяц, раз в два месяца проводим совместные приемы с комитетом имущественных отношений. В большинстве таких встреч Валерий Валентинович принимает сам непосредственное участие и те вопросы, которые там мы обсуждаем, они находят в большинстве своем положительное решение. В один из последних приемов – мы потом после этого собирали отдельное совещание с учетом того, что там попадает объект в зону рекультивации, то есть облагораживание территорий по реке Карповка. И я хочу сказать, до сегодняшнего дня еще все-таки ищем какие-то возможности для того, чтобы объекты – там, по-моему, автомойка – как-то сохранить. Хотя она попадает и в первую очередь. Такого вот огульного, знаете, сразу шашкой рубить – вот этого нет.
Максим Морозов: По поводу судебных разбирательств, в которых на данный момент участвует комитет, в динамике, как меняется, год к году?
Валерий Калугин: У нас достаточно большой объем судебных разбирательств, в основном эти судебные разбирательства касаются неуплаты арендной платы, неуплаты инвестиционных платежей.
Максим Морозов: Порядок хотя бы.
Валерий Калугин: Ну, это несколько тысяч судов.
Максим Морозов: Несколько тысяч судов ежегодно?
Валерий Калугин: Да, мы не только, чтобы судам помочь, снять эту нагрузку, но и для того, чтобы в городе установить все-таки более справедливые отношения между властью и бизнесом, мы проводим очень большую работу разъяснительную, и сами…
Максим Морозов: С ФССП вы хотели сотрудничать в свое время в части взыскания.
Валерий Калугин: Да, это что касается взыскания, но мы еще проводим работу большую разъяснительную и у нас ни один предприниматель не получает предписание, не получает претензию, если с ним предварительно не переговорили. У нас специальная группа из 10-ти почти человек, которые всегда позвонят и предупредят – скажут, у вас такой договор, у вас такие долги, вам надо заплатить. Приехал, там 4 агентства, посмотрел акт сверки, не захотел – тогда пошла претензию и через 30 дней после претензии суд. И вот этот мы график учимся выдерживать, чтобы все предприниматели понимали, что точно будет через 10 дней претензия и плюс 30 дней мы встретимся в суде.
Александр Абросимов: Я бы еще хотел добавить – у нас есть еще и другая сторона вот этих судебных рассмотрений. Там есть явные должники, с ними ведется работа, а есть еще не должники, которые платили платежи и так далее, но по тем или иным причинам они попадают под расторжение. И многие предприниматели, обратившись в суд, добиваются решения того, что комитет имущественных отношений необоснованно расторгает договор и здесь, конечно, возникает вопрос. После первой инстанции затем идет обязательно вторая, апелляция, и иногда даже бывает до кассации доходит. И я вот обращался и в комитет имущественных отношений, и с юридическим комитетом мы общались – почему мы не можем остановиться, если это по тем или иным причинам? То есть я еще раз говорю, это не злостное нарушение предпринимателя, бывает так, бумаги несвоевременно дошли или еще что-то – почему мы не можем остановиться на первой инстанции, заключить, может быть, в рамках судебного рассмотрения мировое соглашение с тем, чтобы дальше не отвлекать, время не забирать.
Максим Морозов: И ресурсы.
Александр Абросимов: Да, и ресурсы, и предприниматель дальше уже начинает спокойно работать.
Валерий Калугин: Ну, во-первых, мы когда судебно-претензионную работу ведем, мы начинаем не всех подряд – ну, допустим, у нас 10 тысяч должников, мы говорим о том, что мы начинаем с крупных и опускаемся-опускаемся вниз, допустим, до миллиона дошли, миллион отработали и запустили процесс, потом до 500 тысяч. То есть мы вот эти небольшие погрешности мы пытаемся – если дверь открыта, они два раза в неделю приходят – мы пытаемся договориться. Потому что если мы пойдем все подряд – просто завалим не очень толковой работой и себя, и суды, и предпринимателей.
Максим Морозов: Но все-таки, останавливаться вовремя на второй инстанции.
Валерий Калугин: Да, ну вот мы к этому идем, это не так просто сразу.
Максим Морозов: Упрекнут в коррупции – ах, тут решили глаза закрыть?
Валерий Калугин: Да, там дошел до второй инстанции, а там до третьей, почему? Надо политически понимать. Если спор серьезный, на кону миллионы…
Александр Абросимов: Я еще раз говорю, там, где есть долги – нет вопросов.
Валерий Калугин: Мы судимся в основном по долгам.
Александр Абросимов: У нас есть судебное…
Валерий Калугин: Есть, у нас есть.
Александр Абросимов: Там, где, я еще раз говорю, предприниматель платил, но вот так сложилось, что с ним расторгают договор – в этих моментах хотелось бы, потому что… Я понимаю, но никто не запрещает сегодня использовать мировое соглашение в рамках судебного процесса.
Валерий Калугин: Мы используем иногда и мировое соглашение, конечно.
Максим Морозов: Немножко статистики, я посмотрел, за 19-й год КИО смог взыскать 1 млрд 100 млн долгов у контрагентов, дебиторская задолженность сократилась с 22 млрд с хвостиком до 19,4 млрд.
Валерий Калугин: Это отдельное направление работы, когда я пришел в прошлом году, была очень большая дебиторская задолженность. Конечно, мы начали сначала индивидуальную работу, собрались, крупных всех вызывали, со всеми говорили, потом пошли с ними судиться. Ну, и в целом это было отдельное направление работы по сокращению дебиторской задолженности. Она у нас росла, но мне нужно было кривую-то загнуть, конечно, желательно, чтобы она вниз сразу пошла, мы ее загнули, она чуть-чуть повернула вниз. Но все предыдущие годы она росла, и мы сломали эту историю не только за счет того, что мы в судах гоняем, но и за счет того, что разговариваем, объясняем, помогаем, идем на компромиссы.
Максим Морозов: Как вы оцениваете портфель плохих долгов, которые взыскать практически невозможно?
Валерий Калугин: Ну, я думаю, процентов 70.
Максим Морозов: И выход? Прощать их, списывать?
Валерий Калугин: Ну, нет юрлиц. Федеральным законодательством определены, и Налоговым кодексом…
Александр Абросимов: Сроки исковой давности.
Валерий Калугин: Определены, эти понятия есть.
Максим Морозов: Банкротить этих должников-арендаторов.
Валерий Калугин: А их уже нет.
Александр Абросимов: Нет юридических лиц.
Валерий Калугин: Сроки-то ладно вышли, а юрлиц нет давно, поэтому надо как-то научиться, все-таки, списывать эти задолженности.
Максим Морозов: Давайте еще один вопрос послушаем, это Тамара Баранова, исполнительный директор петербургского отделения «Опоры России».
Исполнительный директор петербургского отделения «Опоры России» Тамара Баранова Вопрос заключается в том, чтобы был полный реестр помещений, находящихся в собственности в Санкт-Петербурге. И доступ все-таки, участие не одних и тех же участников тендера. Я, кстати, участвовала сама в тендере на одно помещение и его потом пересдали, ничем не объяснили, субаренда не запрещена, они просто передают права и все. Предложение – чтобы договор был составлен без передачи третьим лицам, потому что участвуют в тендерах в основном одни и те же. Сначала они его покупают как субъекты МСП, а потом перепродают. Я два года назад сама участвовала в тендере, там помещение стоило 390 тысяч. Вы знаете, на сколько торги остановились? 2 млн. 100 тысяч. Это МСП, как вы считаете? Потом я проезжала мимо этого помещения, там пересдали гостям с востока. Они там открыли фруктовую лавку, хотя назначение этого помещения было – сделать кафе.
Валерий Калугин: Да, это очень важная задача. Мы понимаем, что должны быть прозрачны и должны быть объективны. Само по себе создание базы данных, единого реестра – он вроде бы есть. У нас три базы данных, мы просто хотим сделать одну и они публично на сайте есть. Там помещения свободные, помещения для малого бизнеса и некоммерческих объединений, которым дешевле, чем 7500. Но нужно сделать один реестр и настолько публичный, чтобы было легко с ним работать, мы хотим это сделать в РГИС То есть человек открывает РГИС, у него кнопка – реестр, нажимает, там такие помещения, такие помещения и такие помещения.
Максим Морозов: Это когда будет?
Валерий Калугин: Этот год – это совершенно точно.
Максим Морозов: То есть в этом году объедините все три базы?
Валерий Калугин: Задача стояла полгода назад примерно, мы начали заниматься этой работой, но в связи с тем, что базы разрозненные и не были автоматизированы эти внутри технологии, достаточно не были автоматизированы, то очень много работы приходится делать вручную. Программные комплексы, которые мы сейчас меняем, они не позволяли динамически задачи какие-то решать. Вопрос очень правильный и он у нас на одном из первых мест.
Максим Морозов: Об аренде и субаренде.
Александр Абросимов: Три года тому назад мы очень активно боролись с теми рекомендациями, которые были в комитете имущественных отношений. Которые запрещали сдавать в субаренду объекты нестационарных торговых… кафе, рестораны, магазины частично или полностью в аренду.
Максим Морозов: Сборно-разборные.
Александр Абросимов: И, даже если помните, в Закон о торговле в первоначальной версии было внесено запрещающее сдавать в субаренду. И бизнес практически по всей стране протестовал против этого. Поэтому я, честно говоря, удивляюсь вопросу Тамары, которая представляет «Опору России». Как можно сегодня вводить дополнительные требования, запрещающие свободу предпринимательства? Я хочу привести в качестве примера, допустим, у меня было одно обращение, где предпринимательница заболела, и ей нужно было лечение такое, которое практически занимает от 8 месяцев до года. У нее есть в аренду, она на этом зарабатывала. И что ей на сегодняшний день тогда, прекратить договор, вылечиться, а потом прийти – и у нее нет ничего? Здесь я бы так безапелляционно вопрос бы не ставил, «запретить и все». Потому что есть разные случаи, и мы неоднократно обсуждали вопрос – допустим, есть булочная, открыть какой-то кофе-бар, есть магазин «цветы» – почему там не начать еще какую-то полиграфию или еще что-то продавать, и так далее. Бизнес – он и есть бизнес. На сегодня одно, если есть необходимость в одном, а завтра – в другом. Мы вот сейчас готовим предложение выходить в комитет имущественных отношений и, может быть, даже на правительство – чтобы жестко не регламентировать. Есть, допустим, помещения под общественное питание, есть под торговлю. Сегодня рядом открывается «Пятерочка» – торговля практически прекращается. Почему не перепрофилировать в объект общественного питания? Ну дать свободу предпринимательству, ну нельзя все время держать в каких-то определенных жестких рамках.
Валерий Калугин: Я согласен, надо двигаться в этом направлении, потому что сам предприниматель, малый или средний, посмотрел, у него не идет торговля, поставил кофейный аппарат и хоть как-то там выживает.
Александр Абросимов: Главное, чтобы все в законном поле было.
Максим Морозов: Как раз вопрос от Владимира Меньшикова, главы Союза малых предприятий Петербурга. Раз уж мы заговорили о нестационарных торговых объектах.
Глава Союза малых предприятий Петербурга Владимир Меньшиков Вопросы, связанные с размещением нестационарных торговых объектов. На мой взгляд, парадоксальная ситуация: мы прекрасно понимаем, что у нас почему-то разрешено объект общественного питания размещать до 400 квадратных метров, объект торговли – до 150. Зачем были придуманы эти ограничения – малый бизнес не услышал вразумительного ответа. И даже зачатую отдельные государственные служащие на 100% не могут провести границу между торговлей и общественным питанием, особенно, если есть, например, какая-нибудь кулинария. В связи с этим вопрос: планируется ли единая площадь для объектов торговли и общественного питания и когда это может происходить, потому что неоднократно этот вопрос поднимался на самом высоком уровне, в том числе, на совещаниях с участием губернатора Санкт-Петербурга.
Валерий Калугин: В разные годы было разное регулирование, разные полномочия – то глав, то КГА, то еще кто-то. Потихонечку росли эти объекты, раньше назывались павильоны, сейчас НТО – и вдруг в каком-то году мы установили правила, 400-150. А до этого уже какие-то были. Первый вопрос – что делать с теми, которые вышли за свои параметры и не подходят под современные требования, и второй – конечно, все-таки бизнесу дать возможность самому выбирать, допустим, торговлю или общепит, а если мы даем выбирать самому, то тогда нет смысла делить по площадям. Поэтому мы думаем, готовим, у нас общественный совет есть, мы, конечно, готовим предложения, но мы должны доказать как-то сами себе и городу, предложить губернатору логичную в рамках правового поля конструкцию. Это не очень просто, особенно с теми, которые были. Если 150-400 более-менее понятная вещь, может быть у КГА будут какие-то вопросы, может быть у глав администраций, мы можем поговорить. Город пытается зарегулировать сам, мы знаем, что здесь должен быть общепит, вот здесь должна быть торговля как будто бы, а жизнь показывает, что там это не работает, здесь это надо поменять, к примеру, или как-то совместить.
Александр Абросимов: Ну, мы прорабатывали два-три года тому назад, обсуждали вопрос, связанный с насыщенностью тех или иных направлений деятельности.
Валерий Калугин: Рынок отрегулирует.
Александр Абросимов: Но рынок регулирует все равно, в любом случае. Как бы ни считали эксперты, ни проводили никакие исследования, какие нужны объекты – невозможно.
Валерий Калугин: Если рядом поставить два вкусных кафе, то они два будут полными. Если два, которые, там… они оба будут пустые.
Александр Абросимов: Ну, вы же видели, и у нас часто бывает, стоят рядом пять каких-то или четыре кафе, да? Один полный, другой нет. На сегодняшний день, Валерий Валентинович, бизнес еще интересует – помните, у нас такая есть проблема – параметры?
Валерий Калугин: Да, чтобы 10 лет ничего не менялось, хотя бы 10 лет.
Александр Абросимов: Да.
Максим Морозов: Вот вы справедливо сказали, что рынок должен отрегулировать эту историю. Ну и, наверное, какие-то нормативные акты. Перспектива корректировки?
Валерий Калугин: Правила, конечно, должны быть.
Александр Абросимов: Нам нужно в этом году еще принять решение все-таки по параметрам, потому что у нас есть временной фактор, до 1 января 21 года говорили, обещали бизнесу создать рабочую группу по этому вопросу.
Валерий Калугин: Ну, рабочую группу можно назвать и общественный совет.
Александр Абросимов: Ну, при общественном совете, да.
Валерий Калугин: Да, и кто бы четко дал предложения и объяснил – таких еще от бизнеса не приходило.
Максим Морозов: То есть вы принимаете эти пожелания?
Валерий Калугин: Конечно, ну и у общественного совета там очень приличный состав, есть часть объектов, которые, действительно, строят по правилам. Но если быть до конца откровенным, очень приличная часть объектов, которые построены не по правилам и для того времени, когда они строились. Двух-трехэтажные стоят, там уже…
Максим Морозов: Такое наследие, наверное, в частности, связанное с тем, что районные администрации давали разрешение.
Валерий Калугин: То одни, то другие, то третьи. И вот они с кем договорились, с тем и делали. Поэтому надо понимать…
Александр Абросимов: В большинстве своем объекты построили на основании выданных разрешений.
Валерий Калугин: В большинстве, хорошо. Понятно, что «ночь длинных ковшей», конечно, может быть, история неплохая, но она городу Санкт-Петербургу не подходит.
Максим Морозов: Очень плохая история. Там люди защищали свои объекты, если помните, с документами, нам выдала просто предыдущая администрация.
Валерий Калугин: Мы найдем компромиссное решение. Там тоже были определенные параметры, было согласование, те объекты, которые были согласованы одноэтажными, а сейчас стоят трехэтажные такие стекляшки страшные – конечно, мы будем с ними прощаться. В рамках сегодняшнего законодательства земельного из временного сооружения капитальное не сделать. Это вопрос этого года, я думаю, мы где-то в середине лета должны решить и выйти с предложением к губернатору.
Александр Абросимов: Ну да, то есть главное – подходить, все-таки, четко и понять, определиться и так далее.
Валерий Калугин: Поэтому ждем предложения на бумаге.
Александр Абросимов: Да, важный вопрос все-таки по поводу…
Максим Морозов: Земельных участков.
Александр Абросимов: Да, возможности…
Валерий Калугин: Альтернативные земельные участки. У нас есть проект закона подготовленный по поводу предоставления альтернативных земельных участков в случае, если город… допустим, ставится НТО. Там решили проложить дорогу или еще что-то строят рядом. То есть когда город принимает решение и затрагивает интересы. У нас проект закона готов, уже находится на согласовании, мы будем предоставлять альтернативные земельные участки там, где город…
Александр Абросимов: Есть интересы города по освобождению этой территории.
Валерий Калугин: Да, мы будем предоставлять альтернативные земельные участки.
Максим Морозов: Это когда, какого года? Ну, ориентировочно, с 20 года эта норма заработает?
Валерий Калугин: Конечно, конечно.
Максим Морозов: По поводу инвентаризации – последняя проводилась в городе аж в 15-м году, пять лет назад. Я знаю, что планируется в 20-м инвентаризация, пилотный проект в Адмиралтейском районе. Хотелось вас спросить, о чем говорят предварительные результаты.
Валерий Калугин: Задача стоит провести так, чтобы поставить табличку «Мин нет». То есть, все помещения кому-то принадлежали. А те, которые не принадлежат – мы выносим на комиссию и либо общедомовое жилье, либо какие-то социальные, либо мы этот перечень на торги и запускаем в оборот.
Максим Морозов: То есть бесхозяйных не будет?
Валерий Калугин: Это задача инвентаризации. Не только учет…
Максим Морозов: Но и правовой статус.
Валерий Калугин: Но и правовой статус.
Александр Абросимов: То есть тотальная инвентаризация и земельных участков, и объектов недвижимости?
Валерий Калугин: Нет. Мы про онф – объекты нежилого фонда, потому что не разорваться, и специалисты разные. По земле…
Максим Морозов: Кадастровые инженеры.
Валерий Калугин: Это полномочия комитета по контролю. Наш прогноз – мы в середине апреля закончим Адмиралтейский район, прогноз показывает, если мы из всех объектов недвижимости, которые в казне Санкт-Петербурга, возьмем только те, которые приносят деньги в договорах – это около 7%. Остальное все безвозмездно, бесплатно.
Максим Морозов: 93%.
Валерий Калугин: Мы надеемся, что где-то 3% мы туда добавим, найдем и добавим объектов недвижимости. То есть серьезно. У нас очень много уйдет в общедомовое имущество, но его тоже надо передать официально, чтобы они взяли себе на баланс, обслуживали, платили коммуналку, чтобы они не были таким, знаете – кто что хочет, тот и делает.
Александр Абросимов: Фантомами.
Валерий Калугин: Они точно будут, да, или там – или у нас.
Максим Морозов: Сколько месяцев потребуется на каждый район в Петербурге?
Валерий Калугин: Мы параллельно запустим еще три района сразу.
Максим Морозов: Василеостровский, Петроградский и Центральный.
Валерий Калугин: Да, хотелось бы центральные, потому что они наиболее интересны по онф, и эту задачу мы хотим делать в этом году.
Максим Морозов: А полностью город когда проинвентаризируете?
Валерий Калугин: Мы на Адмиралтейском районе посмотрим, необходимо ли дополнительное финансирование. Пока мы за счет текущего финансирования все это делаем.
Максим Морозов: Это перспектива?..
Валерий Калугин: Максимум следующий год.
Максим Морозов: А вот то, что Александр Васильевич сказал, земельные участки? Вы говорите, пока не хватает ресурсов?
Валерий Калугин: Земельные участки – чем у нас лучше ситуация? У нас очень хорошая база земельных участков. То есть у нас вся эта кадастровая история, земельная там вся склеенная. Землеустроительная ситуация – там действительно была очень качественная работа земельного комитета.
Максим Морозов: То есть там не требуется инвентаризация?
Валерий Калугин: По сравнению с другими городами она вообще совершенно другая, Ленинградская область… Откроем любой участок, можем посмотреть. Эту инвентаризацию можем провести с точки зрения выявления ресурсов – допустим, сколько у нас земли под промышленность, под жилую застройку…
Максим Морозов: Когда она проводилась в последний раз?
Валерий Калугин: Она с 93-го года, мы накапливаем информацию в базе данных.
Александр Абросимов: Вот в качестве примера могу сказать – предприниматель владеет зданием, в этом здании организовал, допустим, индустриальный парк, сдал его производственным помещениям. Но для предпринимателя это уже сдача в аренду, это уже другая категория. Соответственно, он уже попадает под штрафные санкции.
Максим Морозов: Коллизия получается.
Александр Абросимов: С одной стороны, мы говорим о развитии промышленного сектора экономики и так далее…
Максим Морозов: Кластера.
Александр Абросимов: Кластера. С другой стороны, такая вот коллизия – она возникает. Здесь есть вопросы, поэтому я так немного задумался над этим направлением – нет, ну есть сегодня, допустим, вариант, если у предпринимателей, которые в основном промышленные предприятия, у них есть большое количество свободной площади – организовать, допустим, инновационно-промышленный парк, о котором сегодня и законодательство Санкт-Петербурга, предусматривает такую возможность. Дальше уже официально все это.
Максим Морозов: Это снимет вопрос?
Александр Абросимов: Да, это снимает вопрос.
Максим Морозов: И, если не ошибаюсь, Курортный район вы разморозили. Что планируется реализовать, в том числе, на побережье Финского залива? Лакомые куски?
Валерий Калугин: Нет, речь идет о том, что в Курортном районе возник вопрос с сохранением культурного наследия. И вот эта вся архитектура северного модерна, деревянное зодчество прошлого века – оно разваливается. Оно было в организациях, потом были, допустим, такие коммунальные дома, из которых всех расселили, а забыли продать или еще что-то. А они памятники, являются памятниками. Поэтому, я так полагаю, что этот термин «разморозили» говорит о том, что нам их надо спасать. И вот эта процедура продажи памятников «рубль за метр» в этих случаях, где это отдельно стоящий домик небольшой, она достаточно выгодна и мы начали торги по этой процедуре и по согласованию с комитетом по охране, с ГИОПом, будем, конечно, согласовывать перечень объектов, надо учитывать их мнение. Чем мы быстрее мы запустим, тем быстрее восстановятся вот эти наши замечательные деревянные строения. В этом плане мы хотим освободить территорию от этих разрушенных объектов.
Максим Морозов: Давайте послушаем вопрос от Сергея Федорова, председателя правления Ассоциации промышленников и предпринимателей Петербурга.
Председатель правления Ассоциации промышленников и предпринимателей Петербурга Сергей Федоров Мы наблюдаем в Петродворцовом, да и во многих других районах Петербурга как разрушается наше культурное наследие, особенно регионального значения. Мы смотрели, за какие деньги Комитет имущественных отношений пытается продать те объекты, которые уже многие годы стоят открытыми, разворованными, без крыши. И доводим до вашего сведения, что среди малого и среднего бизнеса Петербурга нам не удалось найти таких людей. Собирается ли Комитет имущественных отношений провести реальную оценку стоимости объектов культурного наследия регионального значения, которые он выставляет на торги? С нашей точки зрения, наши оценщики сказали, что предпринимателю нужно доплатить за то, что он будет готов восстановить тот или иной объект культурного наследия. Я лично вам могу показать несколько таких объектов в Петродворцовом районе. И мы просим вас провести эту работу.
Валерий Калугин: Действительно, много в пригородных районах таких небольших объектов недвижимости, которые в каком-то таком состоянии. Часть из них, администрации районов говорят, что завтра получим деньги, построим библиотеку или еще что-то, мы их не трогаем. Все остальные мы спокойно выставляем на торги. Сами торги показывают – если идут шаги по торгам, значит, интерес есть. Да, некоторые объекты за рубль не продаются, а выставляем просто как объект недвижимости, памятник и он продается. И так пробуем продать, и так пробуем продать, как удобнее предпринимателю.
Максим Морозов: Но как памятник, наверное, пробуксовывает все-таки.
Александр Абросимов: Нет, ну сегодня же, Валерий Валентинович, сегодня же есть закон Санкт-Петербурга от 18-го года, который предусматривает организацию памятников культурного наследия при составлении актов их неудовлетворительного состояния выставлять и проводить аукцион на торги, и там определяется, что в течение семи лет, если предприниматель… рубль за метр.
Максим Морозов: Это серьезное охранное обязательство.
Валерий Калугин: Двумя способами.
Александр Абросимов: Но она уже начала, эта программа, работать.
Максим Морозов: О чем Сергей Владимирович говорит, что бизнесменам нужно доплачивать, чтобы они взяли это – ну, не руинированное, конечно, нет, но все равно же им большие деньги нужно вложить в восстановление, ты же берешь на себя охранное обязательство.
Александр Абросимов: Ну, если ты через семь лет восстановил – вот я недавно смотрел передачу, показывали в Москве, когда вот сейчас запускают гостиницу – там как раз вот этот рубль за метр и работает. В течение семи лет ты платишь арендную плату с торгов, а после восстановления, на восьмой год – если даже ты досрочно семи лет – ты переходишь на рубль за квадратный метр аренда.
Максим Морозов: Вопрос Сергея Владимировича, как я понимаю, как стимулировать эту программу к развитию.
Валерий Калугин: Вот смотрите, один способ стимулирования – это как раз рубль за метр. Но не все объекты под это подходят. Допустим, мы продавали в прошлом году большие объекты, памятники, и они по другой схеме продаются. А те небольшие в пригородах – мы пытаемся рубль за метр, и там торги не очень большие начинаются. И мы совершенно спокойно относимся и к цене.
Александр Абросимов: Насколько я знаю, четыре аукциона пока вот было на сегодняшний день.
Валерий Калугин: При оценке состояние все учитывается.
Максим Морозов: Про «инициативную» приватизацию тоже не могу не спросить. Почему должна сработать «инициативная» приватизация неликвидных объектов, потому что в самом комитете признавали – те, кто хотел выкупить помещения, уже это сделал.
Валерий Калугин: Город – тоже хозяйствующий субъект, и мы зарабатываем деньги. Каждый договор индивидуален. Есть ситуации, допустим, где люди сидят в небольшом помещении и не платят. Ну мы – претензии, судимся, потом говорим, мы сейчас выставим на торги, посмотрим, как торги пойдут. Это разные способы, они нам нужны для того, чтобы все-таки платили арендную плату.
Максим Морозов: А что за неликвидные помещения?
Валерий Калугин: В негустонаселенных районах цокольные, подвальные помещения, там кто-то брал то ли под спорт, то ли под склад, то ли еще под что-то – цена другая вообще. И поэтому взяли и вплоть до того, что мы отдаем и под социалку, и администрациям, и собственникам квартир под их домовые нужды.
Максим Морозов: А какой эффект экономический рассчитываете от реализации этой программы?
Валерий Калугин: Трудно сказать, мы все в рынке находимся. Всплеска потребления нет.
Максим Морозов: Вот есть и обратный процесс: всего в собственность Петербурга передали 179 объектов из федеральной собственности в городскую. Город получает недвижимость и участки – промзона «Горская» на Софийской, и Кронштадт, и «Бронка» в собственность Петербурга переходят участки. Что за инвестпроекты там планируется реализовать, на каких условиях и могут ли, допустим, сейчас бизнесмены принять участие, кто заинтересовался?
Валерий Калугин: Ну, гектар 500, мы получили вокруг этих земельных участков, которые мы готовим и потом отдаем, и дальше они запускаются, проекты инвестиционные. Это «Горская», «Бронка», в Кронштадте территория. В любом инвестиционном проекте можно принять участие.
Максим Морозов: Вопрос, на каких условиях.
Валерий Калугин: Вот «Горская», допустим. Территория там 170 гектар, достаточно долго шла работа с этой территорией, и в конечном итоге сейчас осталось там два собственника – мы и небольшое вкрапление частной собственности. Разрабатывалась программа таких тематических парков – спорт, гостиницы, отдых, туризм, торговля. Сместить центр притяжения из города, оттягивать от центра – и здесь это можно сделать. Вот сейчас концепция разработана, она может быть переработана, будет добавлена чем-то еще.
Максим Морозов: А перспективы реализации – там какой период?
Александр Абросимов: Как инвестор придет.
Максим Морозов: А уже есть желающие или пока в поиске?
Валерий Калугин: Этим занимается комитет по инвестициям, но интерес есть. Мы подготовили этот участок, но если бы нашелся инвестор и сказал, я знаю, что делать с этой территорией, и это совпадает с нашим представлением о том, как она должна развиваться – и отлично, пошли на конкурс, вышел один, начал застраивать. Если нет – значит, мы выдержим ту или иную концепцию определенную, планируем территорию и пойдем частями.
Максим Морозов: Давайте последний вопрос послушаем, Александр Рассудов, депутат Заксобрания.
Депутат Законодательного собрания, член постоянной комиссии по городскому хозяйству, градостроительству и имущественным отношениям Александр Рассудов Вопрос связан с ситуацией, которая складывается вокруг аренды земельных участков, когда добросовестные – подчеркну – арендаторы земельных участков по текущей процедуре могут продлить договор аренды, заключить его на новый срок исключительно после проведения торгов. И всё бы ничего, но одним из условий для проведения торгов является освобождение земельного участка от расположенных на нём временных строений и сооружений. Получается, что тот добросовестный арендатор, который уже произвёл улучшение земельного участка, хоть и отделимые, вновь заключает по результатам торгов договор аренды и вынужден заново монтировать то, что демонтировал по окончании срока предшествующего договора аренды. В связи с этим вопрос: считает ли руководство комитета имущественных отношений целесообразным инициировать внесение изменений в действующее законодательство в части установления преимущественного права на заключение договора аренды на новый срок для добросовестного арендатора? Будет ли тогда по вашему мнению ограничивать конкуренцию или вы видите другие меры поддержки таких добросовестных арендаторов?
Валерий Калугин: Новый Земельный кодекс, который вышел в 15-м году, внес ряд таких положений – с одной стороны, он такой очень административный стал, а с другой стороны, где-то даже консервативнее, чем раньше был. В Соединенных Штатах участки, которые находятся в собственности, максимально ограничены в обороте. Но мы понимаем, что вот эта норма Земельного кодекса, которая вдруг откуда-то там исчезла, о продлении добросовестным арендаторам договора аренды – мы считаем ее несправедливой, нелогичной, неэкономичной. Здесь мы говорим о длинном плече истории того или иного бизнеса.
Максим Морозов: То есть человек физически вложил деньги в улучшение объекта.
Валерий Калугин: Да, и мы подготовили предложения, у нас направлены, находятся в Госдуме, мы провели ряд совещаний с Минэком, у Минэка немножко другая позиция, но мне кажется, что у нас высокие шансы в этом году добиться изменения положений Земельного кодекса таким образом, чтобы земельный участок, арендатор земельного участка имел такое же право на продление этого договора, как и арендатор помещения.
Александр Абросимов: Мы предлагали различные варианты, даже возможности вплоть до того, что предприниматель залог какой-то оставляет на эти объекты недвижимости, что в случае, если он не выигрывает в дальнейшем торги, то за этот залог или за это обеспечение производится снос. Пока мы не смогли этого сделать. Единственное, я хочу поблагодарить комиссию по промышленности, которая при Законодательном собрании, буквально недавно рассматривали этот вопрос, они поддержали эту инициативу – вот именно изменение законодательства, и я думаю, что…
Максим Морозов: Это будет федеральная инициатива в Государственную Думу?
Александр Абросимов: Да, с тем, чтобы добропорядочные предприниматели имели возможность участвовать в торгах без сноса объектов. Если он выигрывает, то оно остается как бы.
Валерий Калугин: Нет, здесь смысл в другом. Если у меня есть объект – временный объект, спортивная площадка или еще что-нибудь – и у меня договор на три года, то я регулярно плачу арендную плату, не торгуя там алкогольными напитками, то я должен прийти и перезаключить дальше этот договор. Эта сейчас норма прерывается Земельным кодексом, а мы хотим ее восстановить.
Александр Абросимов: Все равно нам нужно решать те вопросы, которые кроме того, что возможность продления добропорядочному предпринимателю и возможность, допустим, оставления объектов под какие-то залоги или еще – с тем, чтобы он мог участвовать в аукционе. Ведь у нас сегодня ситуация сложилась, почему мы занимались этой проблемой – предприниматель не может выйти на торги без сноса тех строений, которые есть на этом участке.
Валерий Калугин: Может быть, предпринимателю, старое строение не пригодится.
Александр Абросимов: Может быть. А если он выиграет эти торги – он снес, выиграл торги и начинает снова строить.
Валерий Калугин: Поэтому нет, это одна из первых задач, которые мы начали решать.
Максим Морозов: По поводу межведомственного взаимодействия, и, в том числе, с федеральными органами власти – я тут прочитал, что КИО и Налоговая служба решили вместе бороться с фирмами-однодневками.
Валерий Калугин: Нет у нас нигде в законодательстве понятия, понимания такого, «фирма-однодневка».
Александр Абросимов: Однодневка и двухдневка.
Максим Морозов: И пятидневка, как в школе. В чем заключается все-таки совместная работа с УФНС?
Валерий Калугин: Еще больше будем развивать взаимодействие, потому что в основном это связано с проблемой арендных неплатежей. Они нам предоставляют информацию, мы участвуем в процессах банкротства совместно и, я думаю, еще ряд мер примем.
Максим Морозов: Еще одна громкая тема последнего времени – по поводу собственности профсоюзов. Я знаю, что и в ваш адрес депутаты Заксобрания написали письмо, обращение. Они пытаются проанализировать деятельность Федерации профсоюзов, в том числе с профсоюзной собственностью.
Валерий Калугин: Ряд земельных участков находится у них в бессрочном пользовании. Они сейчас выступают как самостоятельный хозяйствующий субъект, и сказать, что товарищи профсоюзы, давайте, поиграли и хватит, все, назад – так нельзя. Поэтому нравится кому-то или не нравится, но нужно в гражданско-правовом поле разбираться с этими вопросами, особенно там, где у города есть интерес с точки зрения развития городских задач.
Максим Морозов: Социальная функция в том числе.
Валерий Калугин: Социальная, спортивная или еще культурная. Ну, здесь надо договариваться, потому что принудительным методом – неправильная история.
Максим Морозов: От вас-то чего хотят депутаты, какую информацию запрашивали?
Валерий Калугин: Ну, общая – что есть, что нет, есть же там ряд известных пятен. Ну, ситуация не меняется 10 лет, она как стояла, так и стоит. Просто когда, допустим, спортивная или рекреационная зона какая-то и кто-то, хоть профсоюзы, хоть город хочет ее застроить, то понятно наше отношение к этому. Если кто-то ее хочет развивать, то давайте совместно с городом уйдем в спорт, в отдых, в туризм – мы всегда «за». Профсоюзы, сейчас такая история, мы с ними судились-пересудились уже 10 лет, все это давно было опробовано, испробовано и все уже успокоились и надо просто совместно научиться развивать город.
Максим Морозов: Вопрос еще про ГУПы – в соответствии с федеральной инициативой меняется организационно-правовая форма ГУПов, Петербург не исключение. Разные подсчеты есть, когда-то Ассоциация промышленников и предпринимателей подсчитывала, что в городе едва ли не 120 ГУПов, сейчас я посмотрел, там 37 насчитывается. По какому принципу Смольный будет менять организационно-правовую форму? Журналисты писали, что есть некий такой список неприкасаемых, причем он увеличивается, этих ГУПов, которые все равно останутся ГУПами.
Валерий Калугин: ГУПы – это историческое наследие. На федеральном уровне принято решение было, там к какому-то году, к 24-му или 25-му…
Максим Морозов: 25-й.
Валерий Калугин: Разобраться с ГУПами и те, которые нужны городу, они переводятся в учреждения, те, которые конкурентоспособны и могут существовать на рынке, их надо акционировать и отдать на рынок. И остаются ГУПы – я бы не сказал, что их число растет, оно в конечном итоге не вырастет от задуманного – есть ГУПы, которые занимаются, допустим, безопасностью, монопольная функция.
Максим Морозов: Что-то стратегическое, типа Водоканала.
Валерий Калугин: Метро, Водоканал, да, и безопасность. А все остальное – мы должны разобраться.
Максим Морозов: А по какому принципу выбираться там будет – АО, ГБУ?
Валерий Калугин: Что такое АО – компания.
Максим Морозов: Акционирование должно быть.
Валерий Калугин: И уходят на рынок работать самостоятельно. Акционируется и потом оно, допустим, продается или не продается, неважно – оно уже другое.
Максим Морозов: Может и 100% город владеть. Другое дело, что ГУПы называют – депутаты, по крайней мере, – черным ящиком, финансовая прозрачность там оставляет желать лучшего. А ГБУ уже полностью можно посмотреть.
Валерий Калугин: Да, но, допустим, метрополитен не может быть ГБУ, правильно? Это хозяйствующий субъект. По всем правилам предприятия, допустим, по итогам года сдают полные отчеты, и нам, и экономическим…
Максим Морозов: Мы даже зарплату руководителей не знаем, не то, что отчетность, депутаты не могут достучаться.
Валерий Калугин: Ну, пусть достучатся. Мы – знаем. Понимаете, там это какие-то такие частные вопросы, но в целом ГУПы все обязательно сдают отчет.
Максим Морозов: Вопрос прозрачности, контроля, подконтрольности.
Валерий Калугин: Если какой-то ГУП, допустим, провалится или еще что-то – это не вопрос системы, а вопрос просто, кто в этой системе за него отвечает.
Максим Морозов: В связи с приближающимся сезоном летних кафе, веранд – понятно, что не совсем ваша епархия, но тем не менее, – КИО подготовил законопроект, который должен облегчить жизнь желающим открыть сезонные такие объекты общественного питания, период размещения по договорам без аукциона не будет ограничен полугодом. Вот подробнее об этом проекте, послаблении расскажите.
Валерий Калугин: Да, вот смотрите, про послабления я могу долго рассказывать. Мы за год столько сделали. Но дело не в этом. Вот смотрите, есть какие-то ограничения, допустим, пять или шесть месяцев он стоит и должен обязательно снести, убрать. Первый шаг – совершенно понятно, что, во-первых, сезон непонятный, прошлая осень была такая, что ты мог до 1 декабря сидеть на веранде. Мы расширили вот эти сроки, я сейчас еще подумал, понаблюдал, посмотрел некоторые примеры в бизнесе как проходят, я думаю, что вообще надо уйти от этого периода и разной арендной платы.
Максим Морозов: Без сезонности?
Валерий Калугин: Да, потому что человек снес-поставил, снес-поставил. Если позволяет ситуация…
Александр Абросимов: Ширина тротуара для прохода людей и уборки.
Валерий Калугин: Для уборки, да.
Максим Морозов: Зачем на зиму оставлять, все равно там никто не сидит в этой веранде? Она мешает проходу и уборке снега.
Валерий Калугин: Мы же не говорим, что мы их заставляем, просто мы даем выбор.
Максим Морозов: Демонтируешь либо оставляешь.
Валерий Калугин: Да, и все, не демонтировал – у тебя одна арендная плата, демонтировал – значит, мы договор делаем на год, я не вижу смысла здесь ограничивать, кроме тех ситуаций, где небольшой…
Максим Морозов: Мешает проходу.
Валерий Калугин: Небольшой тротуар и не убрать территорию – да, там, конечно, надо убирать. А там, где есть возможность поставить то, что каждый год один раз убрал, потом разобрал, собрал, выкинул…
Максим Морозов: А когда будет претворена в жизнь эта инициатива?
Валерий Калугин: Я сейчас вот это первый раз говорю, еще никому не говорил.
Максим Морозов: Этот сезон, 20-й год?
Валерий Калугин: Ну, мы на общественном совете переговорим, с комитетом по промышленной политике.
Максим Морозов: Ну, там, наверное, еще с КГА должно быть взаимодействие?
Валерий Калугин: Нет, КГА обязательно.
Максим Морозов: Мы не утонем просто в этих межведомственных согласованиях?
Валерий Калугин: Мы не утонем, мы их сокращаем, переводим в электронный вид. Мы из них выбираемся наоборот.
Александр Абросимов: КГА тоже нужно стремиться к тому, что это должен быть как в Москве, допустим. Там есть уже альбом тех объектов, веранд, и так далее, в каком виде они…
Максим Морозов: Типовые, вы имеете в виду.
Александр Абросимов: Типовые, да.
Валерий Калугин: Ну, не то, что типовые, какие виды здесь можно.
Александр Абросимов: Да. Это касается и вывесок, это касается веранд, нестационарных торговых объектов и так далее. То есть они должны быть унифицированы, чтобы предприниматель мог выбрать тот или иной объект и дальше его возводить. Чтобы это не было каждый раз – изобретать колесо.
Валерий Калугин: Да, и две рядом – они смотрятся…
Александр Абросимов: Две рядом – они смотрятся.
Максим Морозов: И обе согласованы.
Александр Абросимов: И обе согласованы, да. И ходить согласовывать два-три месяца.
Максим Морозов: Что же, коллеги, огромное спасибо за этот разговор и давайте пообещаем нашим слушателям, что, наверное, с какой-то периодичностью будем встречаться в этой студии, отвечать на насущные вопросы.
Валерий Калугин: Я думаю, что это будет правильно, это будет канал, где можно задавать вопросы и получать на них ответы.
Максим Морозов: Александр Васильевич?
Александр Абросимов: Я не возражаю. Чем больше общения, чем больше доступ у предпринимателей сегодня к таким председателям, как к комитету имущественных отношений, я только «за» двумя руками.
Максим Морозов: Абсолютно согласен. Сегодня в студии Business FM были председатель комитета имущественных отношений Валерий Калугин и петербургский бизнес-омбудсмен Александр Абросимов. Программу вел Максим Морозов. Держитесь курса!
Источник: